Выложив кусок этого произведения я надеюсь что ктонибудь из моих читателей захочет прочесть его целиком.
Дорога плавно изогнулась, огибая лес с романтическим именем Златая
Роща. Красивое место. Может, когда-то лес и вправду был невелик, но уже на
памяти Артура Златая Роща тянулась вдоль дороги на добрых три часа. И не
пешего ходу, куда там! На три часа бодренькой рыси Крылана. Поперек же, то
есть с северо-востока на юго-запад, в сторону от прихотливых изгибов
наезженного тракта, лес никто не мерил. Артур помнил, что еще сто лет
назад Златая Роща подбиралась к развалинам Веспрема. А сейчас, наверное,
странные деревья с белыми стволами и светло-желтыми листьями смотрятся в
Балатон. Там, где не добрались до них с топорами и пилами настойчивые
переселенцы год назад... сто лет... Впервые увидав этот лес, Артур был
тронут его яркой, нездешней красотой. Златая Роща удивительным образом
казалась ему похожей на кружевное - золотой и серебряной проволоки -
плетение, такое тонкое, что металлические нити кажутся подсвеченной
солнцем паутиной Он видел такие кружева в Большом Мире. Тамошние
мастера-ювелиры плели из золота и серебра плащи и платья, и чепраки для
лошадей, и занавеси на окна. Они украшали паутинную основу цветами и
листьями из жемчуга и пыли драгоценных камней. И Златая Роща, насквозь
пронизанная солнечным светом, была такой же тонкой и красивой, гибкой,
звенящей... паутиной.
Тогда Артуру было худо, очень худо И он приезжал сюда, когда
становилось совсем невмоготу, забирался глубоко в лес, подальше от опушки,
давным-давно облюбованной горожанами для увеселительных прогулок. Трава в
роще была обычная - зеленая, очень нежная, и это было красиво: травинки
зелеными стрелами пробивались сквозь золотые, тонкой ковки листья на
земле; серебристые стволы с червлеными по коре протоками; пятна света на
вороной шкуре Крылана. А однажды лучик голубого света от лезвия висящего
на седле топора и тень самого Артура сложили рисунок на одном из стволов в
измученные, безмолвно умоляющие о пощаде глаза. И не нужно было долго
присматриваться, чтоб разглядеть на другом дереве кричащее от боли лицо. А
ветви третьего заламывались, как человеческие руки.
Артур даже не удивился, когда серебристая кора под ножом окрасилась
кровью.
Люди... Конечно, люди. Златая Роща пожирала их так же, как любая
другая нечисть. Такая красивая... такая страшная. Куда более лютая, чем
оборотень или какой-нибудь пещерный тролль.
Это было давно... год назад... давно. Очень. Тогда орден Храма
уничтожил все деревья-людоеды, что росли поблизости от Шопрона и деревень
вокруг, но, надо думать, никому с тех пор не хотелось погулять по зеленой
траве под золотыми кронами. Вдруг из упавших когда-то семян проросли новые
чудовища? И тонкие стволики с длинными ветвями-щупальцами ждут, нежась в
солнечных лучах, пока кто-нибудь слишком глупый, или слишком смелый, или
просто неосторожный залюбуется их нездешней красотой. И будет приходить,
снова и снова, каждый месяц, каждую неделю, каждый день... и однажды не
сможет уйти.